НАЧАЛО НОВОГО СЦЕНАРИЯ
ПАДЕНИЕ КНЯГИНИ АТАГАНОВОЙ
Возле ворот богатого дома купца Сочина стоят две груженые телеги. Мужики привезли товар от своих хозяев. На одной телеге грубое сукно, на другой перины. Илья Петрович Сочин, выбритый до синевы, выходит за ворота, с ним его секретарь Дублетов, совсем молодой человек.
СОЧИН. Ага! Мужички! Привезли, стало быть. Ты – от Прова Семеныча, а ты от Ивана Иваныча! Давай посмотрим. Посмотрим на перинки сперва, Пров Семеныч пуховые обещался. Подай-ка мне, Аркаша, ножнички. А ты (это к мужику) скинь одну на землю, да не боись, ничего с ней не сделается.
ДУБЛЕТОВ. Вот ножницы, Илья Петрович.
СОЧИН. Ну так что? (Щупает перину.) А мягкая! Хорошо на ней спать будет тому барину, который купит. Давай-ка я взрежу. (Режет перину, опять обращается к мужику.) Ты чего оробел, братец? Как тебя по имени-то?
МУЖИК (несмело). Касьян.
СОЧИН. Ну и что мы видим, Касьян?
МУЖИК. Я только привез, как мне барин приказывал.
СОЧИН. Ничего. Вот и твоему барину будет наука, коли я тебя высеку. Твой барин у меня вот где (сжимает кулак). Аркаша, а ты что видишь?
ДУБЛЕТОВ (почтительно). Это перо.
СОЧИН. То-то! Значит и меня глаза не обманывают. Сбегай за Степаном, Аркаша, пущай розог прихватит. Перо! А перины твой барин обещал пуховые. А первый спрос будет с тебя, Касьян. Ежели твой барин шельма, так и ты такой же.
МУЖИК. Пощадите, Илья Петрович! Я ж возница, я по приказу барина... Барин хотел Устина послать...
СОЧИН. Будешь ты возница – красная ягодица.
Подходят Дублетов со Степаном.
СОЧИН. Ты, Степа, всыпь этому субъекту. Больно, но не шибко, ему еще к своему барину возвращаться, докладывать, что за обман должок за ним образовался. Да пущай перины-то сперва сгрузит. Слышь, Касьян, ты перины-то поскидай, а потом тебе пороту быть. Степан, помоги. Я эти перины, хоть они и не пуховые, себе как штраф забираю.
МУЖИК. Пощадите, Илья Петрович!
СОЧИН. Всё. С тобой я дело завершил. Теперь сукно посмотрим. (Подходит к другой телеге, второй мужик на него испуганно косится.) А тебя как звать?
ВТОРОЙ МУЖИК. Павел.
СОЧИН. Ну что ж, Павел. Сукно доброе, как мы с Иван Иванычем и договаривались. Сгружай, а как воротишься, барина от меня благодари. Аркаша! Дай ему на водку, да не скупись, он доброе сукно привез.
ВТОРОЙ МУЖИК. Благодарствую, Илья Петрович!
СОЧИН. Вот так.
ДУБЛЕТОВ. Прикажете Прову Семенычу записочку написать?
СОЧИН. Ты напиши ему в том роде, что, мол, он подлец и прощелыга, коли надумал мне перо заместо пуха всучить. Я еще с него стребую. Ладно. Сегодня обед у князя Атаганова, пойду одеваться. Ты, Дублетов, проследи, чтоб всё тут, как я сказал, было. Того высечь, а этому на водку.
ДУБЛЕТОВ. Слушаюсь, Илья Петрович.
Слышен крик Касьяна, которого Степан сечет розгой.
Спустя несколько времени Сочин, одетый в дорогой костюм с синим отливом, держит путь в дом князя Атаганова. В руках он бережно держит сверток с подарком. Его штиблеты блестят, а из-под цилиндра выбивается прядь волос, смазанных жиром. Вскоре Сочин подходит к большим воротам, за которыми расположен дом князя. Он бьет в ручной молоток, ему открывает слуга.
СОЧИН. Что? Все собрались?
СЛУГА. Еще нет-с.
СОЧИН. Прими у меня, голубчик, шляпу.
Слуга берет цилиндр.
СОЧИН. Ну! Провожай к князю и княгине. Они, чай, рады будут.
Между тем супруги стоят у окна в зале и что-то обсуждают. Шумно входит Сочин.
СОЧИН. Данила Аркадьевич! Нина Николаевна! Рад сердечно. А это вам! (Вручает Атаганову сверток; кланяется; целует ручку, протянутую княгиней.)
АТАГАНОВ. И мы рады, голубчик. Как идет торговля?
СОЧИН. Пустое! Вы лучше извольте развернуть сию безделку. Я ее в Лондоне приобрел на выставке механических диковин. Здесь, в России до такого чуда еще не дошли.
АТАГАНОВ (с усмешкой). В России тульский мастер аглицкую блоху подковал. Ну, Ниночка, разверни.
СОЧИН. Да-да, разверните!
Нина Николаевна вскрывает подарок, и это оказываются пастух и пастушка на подставке.
НИНА. Ах! Прелесть!
СОЧИН. Вы еще про сию прелесть не всё знаете. Вот-с. Ключиком здесь. (Неуклюже становится у Нины сбоку и заводит ключ.)
АТАГАНОВ (скептически). Занятно.
СОЧИН. Да! Итальянский пастух играет на свирели, а пастушка делает ножкой.
НИНА. Но они, скорее, греческие, нежели итальянские.
СОЧИН. Кто ж их разберет, где эллины, где римляне, а где галлы. Седая-с старина!
НИНА. Очень мило. Благодарю вас, Илья Петрович.
СОЧИН. На туалетном столике они изящно смотреться будут, да-с.
АТАГАНОВ (рассеянно). Да, вероятно.
Вбегает слуга.
СЛУГА. Пахом Палыч на тройке прикатить изволили!
АТАГАНОВ. Ба! Ниночка, я пойду поинтересуюсь, что у него за жеребцы. А ты займи пока Илью Петровича.
Сочин и Нина остаются наедине.
НИНА. А скажите мне, Илья Петрович...
СОЧИН. Не хотите ли еще разок пастушков завести?
НИНА. Нет-нет, я только хотела спросить: скушно, наверное, вам за конторскими книгами сидеть?
СОЧИН (гордо). Я "Страдания Вертера" из рук не выпускаю. Я... Я... Образованный человек. И богатый.
НИНА. Что ж...
СОЧИН (понизив голос). Мне трудно делать подобные объяснения, но сейчас счастливая минута: мы одни. Нина Николаевна! Мое сердце всецело ваше! Моих денег хватит на негоции и в Лондоне, и в Париже! Я хочу увезти вас! Из Петербурга мы доплывем на корабле до самого края света. Это проще простого! Я богат, я составлю ваше счастие! Решайтесь. Я моложе мужа вашего и богаче... и пикантнее. Вы будете жить как королева!
НИНА. Ха-ха-ха! Лестно, Илья Петрович, однако ж не люблю такой болтовни.
Сочин пытается поцеловать ее в губы. В ответ получает пощечину.
НИНА. Вот вам! Чтоб не повадно!
СОЧИН. Простите, Нина Николаевна! Простите мою дерзость! Я на колени стану...
НИНА (рассерженно). Довольно, сюда идут.
Входит Атаганов, Пахом Палыч и несколько дам.
АТАГАНОВ. Нина, прикажи Дуняше подавать на стол. И шампанского сюда! У нас, господа, сегодня особый суп из ягненка с овощами. По рецепту мсье Шофре-Бутлера. Но сперва шампанского для аппетита!
Вбегает Дуняша.
НИНА. Дуняша, кликни Василия, пусть принесет шампанское вино, сама же неси суп в гостиную. И отдельно тарелку пустых щей для Ильи Петровича.
АТАГАНОВ. Ниночка, это еще что за фокус?!
НИНА. Посконный купец ведь к французским деликатесам не привык!
Гости хохочут.
АТАГАНОВ. Ну тогда тарелку щей для купца!
СОЧИН. Я, право...
АТАГАНОВ. Пустяк, Илья Петрович, это была шутка. Вам тоже французского супу нальем.
Василий вносит поднос с шампанским.
СОЧИН (в сторону). Какой позор! Какое унижение!
